В уголовном процессе Франции адвокаты могли выступать в качестве защитников при устном разбирательстве по всему делу. Защита на предварительном следствии не допускалась. Но заседания по уголовным делам были публичными.
В гражданском процессе адвокаты не были представителями сторон. Они оставляли только обязанности правозаступничества. Представительство принадлежало поверенным, которые носили звание прокуроров. Стороны должны были или являться лично, или присылать вместо себя поверенных.
Адвокатам предписывалось приходить в суд рано, так как заседания начинались с рассветом. За неявку к разбору дела без уважительной причины полагался штраф в размере десяти парижских ливров. В парламенте адвокаты должны были быть в профессиональном костюме.
Начиная говорить речь, они вставали и надевали свои шляпы. Это считалось символическим выражением свободы защиты, существенно, что адвокат выступал в шляпе, даже если король присутствовал в парламенте, никто более не имел такой привилегии.
Время прений не было ограничено, но указы предписывали адвокатам говорить кратко и не более двух раз. Адвокаты пользовались на суде свободой речи. По общему правилу они могли говорить все, что относилось к делу, но при этом не должны были употреблять резких и обидных выражений по отношению к противникам и не смели критиковать парламентских распоряжений.
Судьям предписывалось не прерывать речей адвокатов, а выслушивать их терпеливо. На практике, однако, эта свобода речи нередко ограничивалась посторонними соображениями.
Прежде всего, влиятельные противники не только словесными угрозами, но и фактическим их осуществлением заставляли адвокатов быть крайне осторожными. В XIV веке один военный грозил на суде адвокату противной стороны в случае проигрыша дела отрезать языки, вырвать по одиночке все зубы. Подобные угрозы не всегда оставались пустыми словами. Известно не мало случаев физического насилия над адвокатами, начиная от оскорблений действиями и кончая увечьем.
Адвокаты, находившиеся в вассальной зависимости, не могли вести дела против своих сюзеренов. Если таким сюзереном являлся сам король, то адвокат не имел права выступать против генерал-прокурора, считавшегося представителем короля. С конца XIV века строгость феодального права ослабевает, и парламент стремится проводить принцип свободы защиты. «Адвокат», говорит один писатель XVI в. (Papon): «владеющий леном, может выступать на суде и подавать советы против своего непосредственного сюзерена. Исключение составляют два случая: один, когда дело идет о лене феодального владельца. так установлено в 1384 г. парламентским распоряжением».
Несмотря, однако, на все эти неблагоприятные для свободы защиты условия, адвокаты в уголовном процессе нередко обнаруживали такую отвагу при исполнении своих профессиональных обязанностей, которая граничила с самопожертвованием.
Известно, например, что адвокат Кузино (Cousinot) не побоялся выступить в защиту вдовы герцога Орлеанского, который был убит в 1407 году по приказанию могущественного герцога Бургундского. Вначале герцог Бургундский удалился было во Фландрию, но вскоре вернулся в Париж с многочисленным войском и потребовал у короля публичного оправдания в совершенном им преступлении. Король не посмел отказать и назначил особую комиссию для разбора этого дела. Интересы герцога защищал привезенный им с собой французский монах Jean Petit.
Герцог, по-видимому, несмотря на все свое могущество, не надеялся найти адвоката, который согласился бы выступить в его защиту, и этим сделал честь адвокатскому сословию. Но несчастная вдова герцога Орлеанского (Valentine de Milan) легко нашла себе адвоката в лице Гильома Кузино. Речь францисканца, доказывавшего, что герцог Орлеанский был тиран, и что поэтому, убийство его было вполне законно и справедливо, была по словам Даниеля, несмотря на свою наглость и гнусность, выслушана с большим терпением, которым оратор был обязан единственно страху, внушаемому герцогом Бургундским.
Но, Кузино не устрашился могущества противника и произнес мужественную речь, требуя правосудия для герцогини Орлеанской. Хотя его голос не был услышан, и герцог Орлеанский добился оправдания, тем не менее «защита Кузино», говорит Годри: «была к тому удивительной храбрости. Соглашаясь сражаться со страшным Иоанном Бургундским, адвокат рисковал своей жизнью». Несмотря на это он не побоялся выступить против того, кто наводил страх на судей и даже самого короля.
Через 13 лет Иоанн Бургундский, в свою очередь, был убит по приказанию дофина Карла, и сын Иоанн - Филипп явился в парламент требовать возмездие за смерть отца. Защиту Филиппа вел адвокат Рулэн (Nicolas Roulin), которого сопровождали на суд двенадцать других адвокатов, согласно обычаю, установившемуся для важных процессов.